ДЕМЬЕН ХЕРСТ: СО СМЕРТЬЮ НА «ТЫ»

Тысяча лет, 1990. Сталь, стекло, мухи, личинки, ДСП, устройство для уничтожения насекомых, голова коровы, сахар, вода.

Фотограф: Сергей Ильин. Фото предоставлено PinchukArtCentre.

Выставка-ретроспектива самого богатого из ныне живущих художников – Дэмиена Херста «Реквием», включившая в себя более ста работ, пронизана тематикой смерти. Причем сама смерть представлена сквозь самые разнообразные призмы: болезни, медицины, животных (в том числе и хищных), боли, души, опасных страстей и пристрастий, а также сквозь призму самой жизни. Сразу же после первого удара – коровьей головы с мухами – мы пускаемся в долгое и почти бессмысленное блуждание по многочисленным залам с черно-синими полотнами из цикла Skull paintings, на которых изображены черепушки со стаканами воды, пепельницами, бабочками, жуками, лимонами, психоделические взрывы красок в форме черепов и т.д. Потом – зеркальное отображение животных и их скелетов под названием «Сегодня есть – завтра нет». Корова, стоящая на коленях с выпотрошенными кишками, в которых слиплись купюры и монеты, именуется «Жаждой наживы». Для одной из самых удивительных инсталляций даже построили отдельный павильон. «Невозможность принятия смерти в сознании живущих» состоит из трех предметов. Целая акула, застывшая как будто в движении и названная «Отрицание смерти», и две половинки акулы в разрезе – «Объяснение смерти». Акула, как мощнейшее звено в ассоциативном ряду несущих смерть явлений, выставлена на всеобщее обозрение во всей своей смертельной беспомощности в формальдегидном оцепенении. Смерть смерти. По-моему, более чем красноречиво. Впрочем, как и выставка в целом. Интересен тот факт, что в арт-центре представлена самая широкая выставка-ретроспектива работ Херста. И уж совсем символично то, что художник, посвятивший львиную долю своего творчества смерти, является и самым богатым живым художником. Бесчисленные инсталляции с таблетками-пилюлями, гигантские пепельницы, наполненные бычками, воздушный шар, парящий над остриями ножей, витражные «Ворота в королевство рая», собранные из тысяч разноцветных бабочек, как общеизвестных символов души, «Тайная вечеря» в виде фармакологических плакатов – таблетки на завтрак, пилюли на обед, суспензия на ужин... Все это не то чтобы заставляет задуматься о чем-то вечном, но прочно рождает в тебе уверенность в том, что ты уже почти мертв. Только вот я бы еще нарисовал календарь с сердечками на некоторых днях и с презервативами только на некоторых из сердечек. А на остальных сердечках вместо презерватива – череп! Да-да. Это именно для вас, уважаемые фанаты всепоглощающего секса. Но с другой стороны, таблеток от СПИДа там хватает…

Честно говоря, исчерпывающая концептуальность и простота изложения самой концепции выставки оставила нас с Коксом «приятно разочарованными». Ведь стоя в часовой очереди, мы как раз желчно подсчитывали, сколько денег вкладывается в такие мероприятия, и размышляли о парадоксальности понятия «самый богатый художник». Но судя по всему, в своем многомиллионном успехе виновен вовсе не Херст, а современные явления вроде «арт-рынка» или прочие аукционные перверсии. И, возможно, искусство теперь сможет существовать даже не в пошлых поп-культурных рамках, как было у Энди Уорхола, а в рамках денежных. Это и есть нео-декаданс, пост-пост-постмодерн, эпоха абсурда, хаоса, отрицания и смерти. И Херст попадает прямо в яблочко.