КОРОЛЕВА ТРЭША

«Серонхелия! Жизнь — это порнофильм. И пора привыкать быть порнозвездой!» — изрекла моя подруга полгода назад. Мы тогда путали пиво с шампанским, курили праздничные сигаретки и сносили себе крышу просмотром видюшек с выступлениями трансвеститов. А прямо сейчас на экране телевизора, который беспрестанно включает моя соседка, мелькают мерзостные резиновые монстрики, которые режут женскую шею бензопилой, и искусственная кровь брызжет задорным фонтаном. Это анонс фильма «Гемоглобин» (прекрасное название!). Через несколько секунд — анонс фильма «Галатея»: пластиковых кровожадных выпердышей сменяют силиконовые сиськи на весь экран. Заметьте — мало того, что и те, и другие сделаны из одного говна, так еще и названия обоих анонсируемых киношедевров начинаются на символическую букву. Трэш повсюду. Жизнь отвратительна в своих проявлениях. Дерьмо прет изо всех дыр. Но я отнюдь не жалуюсь. Я надеваю наушники и с величайшим удовольствием включаю свой любимый альбом Дивайн — трэш-иконы всех времен и народов!

Start. 60-s

19 октября 1945 года в городе Таусон, штат Мэриленд, родился Харрис Глен Милстед. Мальчик был единственным ребенком в любящей семье. Однако он был слишком миловидным и слишком увлекался нарядами, косметикой и прическами. Когда сынишка немного повзрослел, его уже чересчур явные пристрастия стали причиной ссоры с родителями, и Харрис выпорхнул из родительского гнездышка.

Вот тут-то и начинается история любви. Вместе с парнишкой с соседней улицы — не менее странным и целеустремленным Джоном Уотерсом — они перебираются в Нью-Йорк. К тому моменту Харрис уже выглядел более чем феерично и совсем не по-мужски, то есть стал интереснейшим объектом для лицезрения. А Уотерс вовсю пробовал себя на режиссерском поприще и вкладывал всю свою харизму в образ друга. Он постепенно превращал Милстеда в звезду, в собственное Альтер-эго, воплощал в нем все свои сокровенные художественные желания. Кто знал тогда, что он, словно Пигмалион, создаст нечто большее, чем просто подходящую актрису для своих фильмов? А может, как раз оба они и знали? Вот вам и Галатея и Гемоглобин!

Уже тогда Милстед снялся в аматорских фильмах Уотерса в совершенно очаровательных в своей безыскусности и комичности образах. В «Римских свечах» 66-го года он играет курящую монашку, а в «Сожри свой макияж» — Жаклин Кеннеди (это с его-то крупными габаритами!). Позже Милстед, вдохновившись историей о самоубийстве дочери известного тележурналиста, сам пишет сценарий к короткометражке «История Дайан Ленклеттер». Десятиминутный фильм феноменально ужасного качества с совершенно непрофессиональной игрой и несколькими эпизодами. Сначала разодетый и накрашенный Милстед паясничает, нюхает кокаин, курит травку и сжирает марку ЛСД, между делом развешивая вокруг себя листки бумаги с титрами. Потом рафинированная семейная чета заламывает руки в гостиной на диване в ожидании загулявшей дочери. Вваливается огромный трансвестит — Милстед — и начинает пререкаться с родителями, перечисляя все употребленные наркотики. После недолгого скандала Милстед в рыданиях убегает в свою девичью комнатку, падает на кровать, немного истерит и прыгает в окно. Особо очарователен заключительный кадр, когда необъятная окровавленная трансуха лежит на газоне и языком выталкивает изо рта «кровь». Интересно, конечно, как в тот момент сами авторы воспринимали такой продукт творчества? Если все наркотики на съемках были настоящими, то, думаю, они ничуть не сомневались в своей гениальности. Что ж, главное — верить!

Trash. 70-s

Я, конечно, совру, если скажу, что с приходом громкого успеха, художественные методы сладкой парочки Милстед — Уотерс изменились. Уотерс снял Милстеда в своем очередном фильме уже в качестве транс-дивы Дивайн. Да и фильм называется просто и со вкусом «Mondo Trasho». А сама Дивайн звездной и неровной поступью вышла на сцены нью-йоркских театров, ошеломляя публику и привлекая внимание к кинокартинам Уотерса. В это «Золотое время» Дивайн просто врывается в нью-йоркскую богемную арт-тусовку 70-х — это блистательное гомосятское кодло. Конечно же, она моментально становится ближайшей подругой самого Уорхола. Его фирменные поп-артовские портреты Мерилин Монро и Элизабет Тейлор мелькают в каждом фильме Уотерса с участием Дивайн. А сам Уотерс говорит: «Дивайн — это моя Элизабет Тейлор», и в этом сравнении слышится и уровень звездной гламурности, и явная избыточность, присущая обеим звездам. Вульгарность и извращенность образа Дивайн доводится до той грани, когда «и банка томатного супа становится предметом искусства».

С каждым фильмом Уотерс оттачивает свое мастерство, и во «Множестве маньяков» Дивайн, насилуемая гигантским омаром, выглядит уже просто ужасающе. Трэш становится трэшем. Экзальтированный бред в качестве сюжета, напыщенный, нелепый фрик в качестве главного героя, тошнотворные ужасы, черный юмор, примитивная фантастика, элементы порнографии и, конечно же, нереальное количество нарочитых штампов. Джон Уотерс, уже всюду именуемый Анальным Анархистом и Королем Блевотины, снимает свой гениальный фильм «Розовые Фламинго», в котором Дивайн в роскошных нарядах и на высоченном каблуке легендарно вылизывает с асфальта горяченькое собачье дерьмо и насилует сама себя. И это было бы просто ужасно, если бы не было так прекрасно!

Вот здесь дурной вкус под соусом юмора преображается в изысканный! Вот тайное знание Уотерса и Дивайн, делающее их уникальными и неповторимыми. Эстетизация отвратительного, артизация тошнотворного отражают двойную страсть этих трэш-гениев — к моде и преступлениям (в одном из их фильмов последняя из жертв расплачивается жизнью за то, что носит белые кроссовки, давно вышедшие из моды). Тотально вовлеченные в эксцентриаду жизни, не отделенной от искусства, они являют собой реинкарнацию персонажей Возрождения. Только в их случае обратная сторона титанизма стала лицевой. И совершенно невинной. Как говорит Уотерс: «Я горжусь тем, что моя работа не имеет общественно значимой ценности». Хотя эстетский Village Voice назвал «Розовых фламинго» в десять раз более интересным фильмом, чем «Последнее танго в Париже».

Disco. 80-s

Китч и трэш идут рука об руку, как Уорхол с Дивайн в «Студию 54» — самый прекрасный в мире «нарко-гомо-арт-фешн-притон». Делить сцену с Лайзой Минелли, Грейс Джонс, Миком Джаггером, Боуи и бог весть кем еще… Я бы на месте Дивайн, побывав там, тоже не смог отказаться от идеи стать диско-дивой. Да и почему бы после таких легендарных 70-х не стать еще и воплощением 80-х?! Даже несмотря на полное отсутствие хоть сколько-нибудь пристойных вокальных данных. Не у меня. У Дивайн. Пластинки посыпались в продажу одна за другой. Под зажигательные хай-энерджи-диско-ритмы с гомо-привкусом звезда крякает, вякает и просто читает текст песен хриплым откровенно мужским басом. Но когда лично я прошлым летом скачал пару альбомчиков и поставил на одной из моих вечеринок, гости просто сошли с ума от счастья. В веселый и шутовской гомосятский пляс на каблах пустились даже самые усидчивые. Настолько эта музыка подходит для вечеринок! Бобби Орландо, клепающий пластинки для Дивайн, Pet Shop Boys и прочих веселых ребят, умеет зажечь народ своими треками даже спустя 30 лет. А сама Дивайн, как всегда, вдохновляет на самое экстравагантное, псевдогламурное и бесшабашное поведение. Примеры — в многочисленных видео на песни диско-дивы.

В «I’m So Beautiful» обольстительная толстуха в розовом платье окружена зеркалами и кадрами из эксклюзивного немого мультипликационного фильма «Белоснежка». И лично мою любовь она заслужила в первую очередь именно благодаря своим видеоклипам. На первый взгляд, эти неповоротливость, гримасничанье и непопадание в ноты просто шокируют. Потом забавят. А потом безнадежно очаровывают. Все просто влюбляются в этого одновременно до абсурда экстравагантного и до ужаса обаятельного фрика.

В «Shake It Up» Дивайн продолжает показывать нам шаловливый язычок, хвастать фантастическим макияжем и смешно пританцовывать. По ходу клипа в студии рушатся колонны, среди которых и происходит этот инферналь. Фанерные конструкции падают довольно хаотично, и мне почему-то кажется, что во время съемок звезда все-таки пару раз пострадала. Зато с выходом этого видео Дивайн превратилась в супермузу — культовый образ стал прототипом для злой колдуньи Урсулы в диснеевской «Русалочке».

Не удивлюсь, если узнаю, что «Walk Like A Man» снял тот же Джон Уотерс, с которым в принципе Дивайн не расставалась до конца дней своих. Совершенно смешное видео-вестерн. По сюжету Дивайн в образе пылкой мексиканки приезжает на повозке с надписью «Divine — beauty of the West» в ковбойский трактир, где устраивает выступление. Во время выступления между ковбоями завязывается драка, а Дивайн раздает каждому по удару, тем самым выключая абсолютно всех, и со спокойной душой удаляется. Мавр сделал свое дело! Мавр может уходить!

Divine. Forever!

Впрочем, шутки шутками, а в 1985 году неразрывный союз режиссера и актрисы был удостоверен документальным фильмом с названием, сливающим их в единое существо, — «Дивайн Уотерс». Но буквально три года спустя Дивайн умирает от сердечного приступа. Излишний вес, сумасшедший образ жизни, наркотики... А ведь в планах были новые роли и песни.

Творчество Уотерса резко пошло под уклон. Смерть Дивайн совпала с началом конца «золотого века» трэша, утратившего свою автономность. Трэш полез на подиумные языки haute couture и в поры киношного мейнстрима. Он начал растворяться в культуре. Начали выпускаться биографии, озаглавленные «Divine Trash» (оцените игру слов — Божественная Мерзость). Выросшие на трэш-кинематографе, Роберт Родригес и Квентин Тарантино снимают свои отличные, пропитанные китчем и стебом, «От заката до рассвета» и «Криминальное чтиво». Экстремальная эстетка Ройшн Мерфи заимствует у Дивайн семпл из песни «Native Love» для нового альбома и гигантского омара для сцены насилия в собственном клипе «Movie Star» (кстати, по тексту песни и обилию в клипе фриков и трансов не трудно догадаться, что это одно большое посвящение легендарной кинодиве). Да и Энтони Хегарти написал о великой королеве трэша песню, которую недвусмысленно назвал «Divine» и в которой говорит о том, о чем редко говорят — о смелой и чистой душе того самого Харриса Глена Милстеда, не побоявшегося стать зеркалом для уродов и богиней для фриков.