Можешь показать свои руки? Я забыл, какие они у тебя. Это важно. Твои пальцы удивительно гармонируют с твоими ушами. Если бы я лепил из тебя скульптуру, у тебя сзади присовокупил бы одну на первый взгляд рудиментарную деталь – такую сосульку как хвостик крысёнка, большую как и ты. Мне чуточку неловко, в прошлый раз как-то нелепо вышло. Знаешь, твой отец со знанием литературы и ты, несмотря на свою маргинальную философию (и не туды-сюды, и не туды-сюды) жуть как мне симпатичны. Но я такая жалюгидь. У меня в душеньке появилась вавочка – я полюбил Науменко. Не знаю, почему я так аутентичен как и не знаю почему у меня так много души – больше чем неба. Мне кажется, почва моей любви в презрении к людям. Я настолько презираю всех, что если полюблю, готов отдать свою душу и готов на любую жертву. За это, меня безумца, можно уважать? И ещё. У меня в группе и в общаге снова окрысились быдлаки, которые закидывают меня снежками и инсинуациями. Пригрози им свои субтильным телом. У них три особенности: они уважают свободу только тех кто идёт с ними в одну ногу и в одном строю; они комментируют каждое движение друг друга и провоцируют склоки, чтобы все повесили на меня ярлык; и у них три види черепных коробок. Директор, которая хвалилась мне своим образованием (образованное быдло) повесила на меня, что у меня слишком высокая самооценка, но если я скажу, что всё проще – у меня просто другой склад ума и я опередил своё время, тогда сразу нужно будет брать базуку и метить в её плоскую образованную головёшку. Я ведь не заставлю её зад сравнивать с моим.
Я опередил своё время тем, что несмотря на тот крест, который мне пришлось нести я остался тождественный прежде всего себе и этим сохранил свою индивидуальность. У меня никогда не было авторитета. Я слушался только своих чувств, а людей я просто выслушивал, за что меня и колотили. Я по-прежнему безумно предан своей духовной реализации в творчестве, выращиванию таланта. Представь каскад из лучших свойств, который я успел взять от искусства. Эти свойства как соломинки, очень тонкие. А я взял самую тонкую, но самую прямую из них. По этим соломинкам, которые я выстраивал в каскад, всегда сновали крокодилы, быдлаки. Но я добавлял соломинки и выстраивать в каскад их научился быстро. Когда я вскарабкался на вершину самой тонкой соломинки, то обосрал сначала крокодилов, потом каскад и вылетел в стратосферу, где у меня свой уникальный мир, который не считается со временем. Ex tempore. Это плоскость моей души и мозгов, а телом я нахожусь в системе крокодилов-быдлаков, которые научились летать, чтобы меня убить. “Быдло, которое всегда с тобой” – моя новая книга. В ней я толкую о том, как я раздвигаю тучища силой мысли и силой мысли кастрирую гопоту.
Я не веду счёт кругам, по которым происходит обсасывание подобных мыслей и эмоций. Это гнусновато-хуевато. Я говорю то, что не должен.
Я стал заложником собственного текста, который открыл глубинки моего “анконшез” и стал меня рассматривать как букашку. Он обрёк меня на то, что я вот-вот окажусь вне реальности, окончательно с ней порву. Лучше бы я cдох каким-нибудь субъектом владимирского централа – меня тогда не занимали бы такие мысли.
motus animi continuus (беспрерывное движение души). Если я перестану писать, моя цель потеряет меня из виду и я умру – без неё я не смогу любить. Я без любви я не могу творить, поэтому мне всегда нужно кого-нить любить. Замкнутый круг, коновализация. Но моя любоффь сейчас горькая и с нехорошими примесями. Конечно я думаю, что не способен на что-то чистое – во мне большой процент лигатуры. Но я способен глубоко копать. Жаль, что быдлхард нивелирует меня и всё что со мной связано.
сoactus volui (я был принуждаем, но изъявил свою волю). Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся от плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после чего-то хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее. А всё по-настоящему плохое начинается с самого невинного. Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены. Мы должны смотреть то друг на друга, то в одну сторону, чтобы чувствовать настоящее и не наскучить друг другу. Ты катод (отрицательный электрод), я анод, что притягивает твои отрицательные ионы. Твой блатной прононс о несовместимости поколений невозможен. Ты же во вкусе от моей тонкой организации, ты чувствуешь мой душевный аутизм. Твоё присутствие освобождает меня от встановленных схем моего мирка, возбуждает, делает игривым, нетямущим, свихнувшимся. Я забыл всякую сартровщину, бутафорскую падаль, сексуальный страх-атропин, закровавленные ванные, руки в фарше, тиоиндиговую бабку, агонизирующую тварюку-шакала и нанизываю капельки крови на статистику сознания (реверансы саморефлексии на бис), гальванично дёргаясь-дрожа, вырываю из лопасти грусти инфернальную надежду, что мир вот-вот сойдётся на мне клином, когда я упаду в прорву анабиоза. Ищу в переспелом яблоке червячка, как крыса с задворок мозга, твоё античное субтильное тело. Мысли текут подушкой как кучка фрейдовского дерьма. Остатки чувств, эмоций и прочие ништяки згодятся в дороге. До того, как мы всё скальпируем и содомизируем, до момента кататоничного зацепенения на плодах старого винограда-педофила мы появимся инфракрасным слайдом, превращая всё в фиолетовый инфильтрат (ништяк, что так). Не мудрствуя лукаво, твоя шерсть на груди (не люби меня за грудь касматую, а полюби за душу бессмертную) слиплась в тёмные космы под влиянием моих ласк. Мы отхаркиваем серебристой кровью – во власти утончённых мук. Мне надоело высасывать из тебя сгустки красоты (пространство заёбаных стасиков, пространство влюблённых серёжиков).
Я опередил своё время тем, что несмотря на тот крест, который мне пришлось нести я остался тождественный прежде всего себе и этим сохранил свою индивидуальность. У меня никогда не было авторитета. Я слушался только своих чувств, а людей я просто выслушивал, за что меня и колотили. Я по-прежнему безумно предан своей духовной реализации в творчестве, выращиванию таланта. Представь каскад из лучших свойств, который я успел взять от искусства. Эти свойства как соломинки, очень тонкие. А я взял самую тонкую, но самую прямую из них. По этим соломинкам, которые я выстраивал в каскад, всегда сновали крокодилы, быдлаки. Но я добавлял соломинки и выстраивать в каскад их научился быстро. Когда я вскарабкался на вершину самой тонкой соломинки, то обосрал сначала крокодилов, потом каскад и вылетел в стратосферу, где у меня свой уникальный мир, который не считается со временем. Ex tempore. Это плоскость моей души и мозгов, а телом я нахожусь в системе крокодилов-быдлаков, которые научились летать, чтобы меня убить. “Быдло, которое всегда с тобой” – моя новая книга. В ней я толкую о том, как я раздвигаю тучища силой мысли и силой мысли кастрирую гопоту.
Я не веду счёт кругам, по которым происходит обсасывание подобных мыслей и эмоций. Это гнусновато-хуевато. Я говорю то, что не должен.
Я стал заложником собственного текста, который открыл глубинки моего “анконшез” и стал меня рассматривать как букашку. Он обрёк меня на то, что я вот-вот окажусь вне реальности, окончательно с ней порву. Лучше бы я cдох каким-нибудь субъектом владимирского централа – меня тогда не занимали бы такие мысли.
motus animi continuus (беспрерывное движение души). Если я перестану писать, моя цель потеряет меня из виду и я умру – без неё я не смогу любить. Я без любви я не могу творить, поэтому мне всегда нужно кого-нить любить. Замкнутый круг, коновализация. Но моя любоффь сейчас горькая и с нехорошими примесями. Конечно я думаю, что не способен на что-то чистое – во мне большой процент лигатуры. Но я способен глубоко копать. Жаль, что быдлхард нивелирует меня и всё что со мной связано.
сoactus volui (я был принуждаем, но изъявил свою волю). Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся от плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после чего-то хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее. А всё по-настоящему плохое начинается с самого невинного. Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены. Мы должны смотреть то друг на друга, то в одну сторону, чтобы чувствовать настоящее и не наскучить друг другу. Ты катод (отрицательный электрод), я анод, что притягивает твои отрицательные ионы. Твой блатной прононс о несовместимости поколений невозможен. Ты же во вкусе от моей тонкой организации, ты чувствуешь мой душевный аутизм. Твоё присутствие освобождает меня от встановленных схем моего мирка, возбуждает, делает игривым, нетямущим, свихнувшимся. Я забыл всякую сартровщину, бутафорскую падаль, сексуальный страх-атропин, закровавленные ванные, руки в фарше, тиоиндиговую бабку, агонизирующую тварюку-шакала и нанизываю капельки крови на статистику сознания (реверансы саморефлексии на бис), гальванично дёргаясь-дрожа, вырываю из лопасти грусти инфернальную надежду, что мир вот-вот сойдётся на мне клином, когда я упаду в прорву анабиоза. Ищу в переспелом яблоке червячка, как крыса с задворок мозга, твоё античное субтильное тело. Мысли текут подушкой как кучка фрейдовского дерьма. Остатки чувств, эмоций и прочие ништяки згодятся в дороге. До того, как мы всё скальпируем и содомизируем, до момента кататоничного зацепенения на плодах старого винограда-педофила мы появимся инфракрасным слайдом, превращая всё в фиолетовый инфильтрат (ништяк, что так). Не мудрствуя лукаво, твоя шерсть на груди (не люби меня за грудь касматую, а полюби за душу бессмертную) слиплась в тёмные космы под влиянием моих ласк. Мы отхаркиваем серебристой кровью – во власти утончённых мук. Мне надоело высасывать из тебя сгустки красоты (пространство заёбаных стасиков, пространство влюблённых серёжиков).
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.