Total Eclipse. Полное затмение. В этом фильме есть одна подспудная идея, без которой кино, снятое по эту сторону Атлантики, могло бы обойтись: красивые всегда правы. Что бы ни вытворял юный Рембо (Ди Каприо), симпатии зрителя должны оставаться на его стороне. Потому что Верлен в исполнении Дэвида Тьюлиса поистине малосимпатичен: невероятные метания между крайностями, между исключающими друг друга людьми, между городами и весями могут быть привлекательны в подростке и вряд ли могут — в рано стареющем мужчине, тем более когда эти метания спровоцированы извне. Правда, как раз российскому зрителю, обремененному смутными воспоминаниями о героях Достоевского, тут может почудиться что-то родное, — но это, боюсь, будет уже вчитано в картину от себя. Другая идея «Полного затмения», тоже весьма расхожая и тоже, в сущности, довольно отталкивающая, — о том, что гению все можно. Едва ли не главный конфликт ленты — в том, что Рембо гений, а Верлен нет (действительности это не соответствует). Рембо гений уже потому, что выламывается из общественных устоев; Верлен не гений уже потому, что примерный семьянин (и никакие пертурбации не меняют этой его сущности: ему и с мальчиком хочется той же примерной семьи). Кроме того, Рембо эстетично гибнет от какой-то экзотики (и даже со смертного одра упадает сугубо картинным образом), Верлен же превращается в мирного старого пропойцу; ясно, что первое причитается гению, а второе — совсем наоборот. Если эти две линии вынести за скобки, останутся, в сущности, две совершенно разные истории. Одна — о талантливом, но слабодушном человеке средних лет, встретившемся с чувством, которое ему не по силам. Вторая — о невероятно талантливом, невероятно изломанном и невероятно одиноком юноше, чья потребность в Другом сформировалась таким образом, что ее невозможно удовлетворить (потому что, с одной стороны, ему нужен Старший, с другой стороны, он не готов ни на йоту поступиться своей независимостью, а с третьей, не прощает ни малейшей слабины). Эти две истории друг другу не нужны. Эти два человека друг другу не нужны. Но жизнь соединила их вместе. Иными словами, фильм меня скорее расстраивает (и не только потому, что представляет зрителю исторические фигуры в ложном свете, формируя очередной «миф о поэте») — и с годами, как перманентного Старшего, всё больше. Хотя какая-то болезненная привлекательность в нём есть.