Торты, приготовленные для церковного чаепития, участвуют в оргии; примадонна теряет говорящего кота; престарелые затворницы соблазняют юного антиквара; хулиган раздевает пожилую учительницу, внутренности ветерана войны лопаются на глазах у его бабушки. В этом мире безвременья этическое «зло» (убийство, изнасилование, гомосексуальность) становится мифом, литургией, скрывающей разложение и гибель. «Инь и Ян» – не слияние мужчины и женщины. Это суть каждого человека. Как можно быть мужчиной, не любя мужчин? Как можно жить с отвращением к собственной заднице? Вы обо мне совсем ничего не вспомните, представлюсь еще раз: меня зовут Франц Кафка. Вот я здесь – и я мертв, мертв, мертв! Когда это ты успел превратиться в жука? Слышь ты, я тебя не знаю, но мне твоя рожа ой как не нравится. А ну сними... Вот, лучше, гораздо лучше. А ну отдай мои руки! Похититель конечностей! У тебя такие пальцастые руки... Меня стошнит тебе на лицо. Будешь смотреть на солнце, пока твои глаза не высохнут, как изюм, и не выпадут у тебя из черепа. Не ешь желе! Не ешь желе! Я его сделал из лягушачьей мочи. У тебя все зубы будут зеленые... Ты что, нельзя здесь оставлять утку! Какая безответственность. Посади ее на качели, ей там будет гораздо веселее. Слишком много усов! Слишком много усов! У меня чудовищное предчувствие насчет этого пирожного. Просто чудовищное. Я ем воздух, я такой здоровый... Ебать! Пингвины-вампиры? Морские свинки-зомби? Нам конец... конец. Я не потолстел. У тебя глаза толстые. Я лучше сдеру с себя кожу и окуну свою ноющую сырую плоть в ванну с уксусом, чем проведу с тобой хоть минуту. Я не могу верить в бога, когда я сам так хорош! Да, кстати, несмотря на все твои ванны из розовой воды, пахнешь ты, как кусок говна. А теперь отъебись и дай мне искупаться в лучах собственной славы. Да. Да. Унеси меня. Унеси меня далеко. А потом отъебись.