Пока наивные простаки спорили о том, нужно ли вообще privacy, оно превратилось из трупа в миф. Когда мы отмечаем в настройках аккаунта чем делиться с миром, а что – скрыть, реальность ухахатывается, ведь эти настройки – плацебо, призванное успокаивать тех, кто ещё не понял, в какой эпохе оказался. Всё, что мы делаем в Сети, принадлежит Другому, несмотря на замки и режимы “only for me”. Невидимость и анонимность доступны только тем, кто распознал zeitgeist в пафосе Дугласа Рашкоффа, – программируй или будь запрограммированным, – и стал автором кода. Всем прочим остаётся: либо уйти жить в лес и до конца своих дней пощипывать белок за гениталии; либо довериться непрочитанным обещаниям terms and conditions и чужому камуфляжному софту; либо отказаться от privacy и адаптироваться к эпохе тотальной прозрачности. Последний вариант, как мне кажется, имеет наибольшие шансы стать выбором поколения тех, кому сегодня от 12-и до 20-и. Большой Брат перемещается внутрь нас. Здесь важно не попасть в ловушку предрассудков. Возможно, мир без тайн и теней – это следующий этап эволюции, и, значит, то, к чему следует стремиться. Так или иначе, общество уже раскололось на тех, кто видит в подобных технологиях угрозу вмешательства правительств и корпораций в т.н. частную жизнь, и тех, кто приветствует реальность тотальных видеокамер. Сторонники прозрачного общества утверждают, что повсеместное наблюдение покончит с преступностью, поскольку никто не станет публично насиловать, грабить и убивать. Эта спекулятивная утопия упускает из внимания психологические последствия столь масштабного социального глаза, коим является общество, ежесекундно надзирающее само себя. Тотальный надзор друг за другом создаёт беспрецедентные условия для процветания морализма и дрянного театра. Постоянное присутствие взгляда который судит принуждает к двум формам побега – в себя либо в смерть. Волна “не вернувшихся из медитации”, однако, может быть частью процесса естественного отбора: на месте неадаптировавшихся самоубийц возникнут те, кто равнодушен к надзору, и, следовательно, общественному мнению. Анализируя всё это, мы не должны превращаться в левацких параноиков и забывать, что где есть минус, там и плюс. Но не забывая об этом, нам следует оставаться критичными. Я полагаю ценностью свободу. Одним из её симптомов является выбор. Мир, где я не могу спрятаться даже если хочу – это мир, где выбора меньше. И, значит, меньше свободы.